Для галериста Марата Гельмана слова «креативный класс» звучат пошловато
22 февраля 09:00Газета № 472 (472)
Наталья Коныгина
Марат Гельман: «Если называть слова, о частом употреблении которых я сожалею, то это слово "возвращение". У нас политическая элита все время вместо будущего поставляет нам прошлое»
© РИА Новости
В нашей еженедельной рубрике «Слово и антислово» в рамках проекта «Русский язык» мы расспрашиваем известных людей о том, какие слова им нравятся, а какие вызывают отвращение. Сегодня наш собеседник — галерист Марат Гельман.
Контекст
«Настоящая элита не должна думать о таких низких вещах, как квартиры»
— Какое слово вы считаете сейчас ключевым?
— Ключевым я считаю слово, которое за год исчезло из нашего лексикона, — это слово «модернизация». Мы все-таки четыре года надеялись на то, что власть понимает: ситуация, в которой мы живем, требует модернизации. Можно было подшучивать над тем, как эта модернизация осуществлялась, но все понимали, что она должна быть. А сейчас это слово вообще исчезло из лексикона власти, журналистов, из наших обсуждений. Для меня это изъятие — самое страшное, что происходит. Это что значит: мы считаем, что у нас все нормально, нам не нужна модернизация?
— Но вы же сами сказали, это слово употребляли скорее в ироничном контексте.
— Иногда эта модернизация воспринималась иронично, потому что была привычка подшучивать и над Сколково, и над Медведевым, которого называли «айфончиком». Но была не только ирония. У меня была надежда. Я считал проект по децентрализации культурной жизни, которым я занимался, частью модернизационного процесса.
— Можете ли вы что-то назвать «антисловом»?
— Если называть слова, о частом употреблении которых я сожалею, то это слово «возвращение». У нас политическая элита все время вместо будущего поставляет нам прошлое. Одни говорят, что оно должно быть петровским, другие — что столыпинским, третьи — сталинским, но мы постоянно, вместо того чтобы идти вперед, идем — по крайней мере нас ведут — в какое-то прошлое. Это уже преподносят как что-то хорошее.
В Краснодаре в доме одного казака на стене висят две нагайки. «Я, — говорит, — ими пользуюсь. Одной жену бью, другой — сына». Вот это наши традиции
Иногда это принимает форму «возвращения к традициям». Но не все традиции надо возвращать. Я, например, в Краснодаре был в доме одного казака, и у него на стене висят две нагайки. Я думал, это декоративный элемент. Спрашиваю: «Это вместо картин?» «Нет, — говорит, — я ими пользуюсь. Одной жену бью, другой — сына». Вот это наши традиции. Когда прошлое занимает место прошлого, когда оно в музее, — это хорошо. Я бы с удовольствием посмотрел музей Сталина. Но когда прошлое вместо того, чтобы быть частью музея, где рассказывают, что такое «Домойстрой», говорит: нет, это надо в жизнь реализовывать, наденем шаровары, возьмем нагайки и будем жен своих бить за непослушание, «за острый язык», как говорил тот казак, это пугает. Поэтому для меня «возвращение» — антислово. Как-то слишком часто мы начали возвращаться.
— Делите ли вы слова на свои и чужие? И делите ли вы людей на своих и чужих по тем словам, которые они произносят?
— Если из последних — я не употребляю слова «креативный класс», мне кажется, это пошловато. От этих слов остается ощущение, что люди просто стесняются сказать «интеллектуал» или «интеллигент». Среди моих друзей только Эдик Бояков без иронии употребил выражение «креативный класс», да и то всего один раз — сказал и потом понял, что звучит как-то нелепо.
Я также не употребляю слово «быдло», потому что один и тот же человек в разных ситуациях ведет себя по-разному. Когда мы делали фестиваль «Живая Пермь» на день города, меня все пугали, что большинство сейчас придет и нажрется. Но мы сделали фестиваль по-другому. Вместо одного большого пивного праздника с какой-нибудь рок-звездой сделали 80 небольших праздников, где каждый находил что-то для себя. И те же самые люди, которые, может быть, год назад приходили и действительно бухали, уже вели себя по-другому.
— Вы в Перми услышали какие-то особенности речи, которые вас, может быть, удивили?
— Конечно. Например, пермяки все время немножко сомневаются. Они вместо «да» говорят «так-то да». Это означает «в определенной ситуации — да, а в определенной, может быть, нет». Очень много пермских смачных словечек, связанных с сексом, женскими половыми органами.
— Цензурные примеры можете привести?
— Цензурных, пожалуй, нет.
Я даже в Живом журнале напишу пост и специально допишу — «типа того». То есть я начал свои недостатки использовать в качестве приема
— Есть ли у вас индикаторы для оценки грамотности или неграмотности чужой речи?
— Я здесь плохой оценщик, потому что сам не очень грамотно говорю. Дело в том, что я заканчивал молдавскую школу и русский у меня первоначально был иностранным. Я могу попытаться оценить поэтичность, но грамотность — вряд ли.
— Есть ли у вас любимое слово, речевая привычка?
— Да, «типа того».
— Вы не стараетесь с ним бороться? Это же слово-паразит.
— Я нормально к нему отношусь. Я даже в Живом журнале начал специально его дописывать. Напишу пост и допишу — «типа того». То есть я начал свои недостатки использовать в качестве приема.
— Какие слова вы бы изъяли из русского языка, если бы была такая возможность? Для примера: многие называют слово«элитный» и предлагают изъять его вместе с понятием.
— Я как раз сожалею, что понятие исчезает. Элита — это люди, которые берут на себя ответственность не только за себя, но и за других. А у нас, к сожалению, этого мало. Например, элитные войска — это те войска, у которых очень трудная и опасная служба. И очень важно, чтобы статус человека, который рискует своей жизнью, был высокий, и его признавали элитой. То же самое — элита страны. Это люди, которые принимают на себя какую-то ответственность, делают то, что не может сделать государство. Например, построить частный музей на свои деньги — это ведь сделать что-то для всех. Я считаю такого человека элитой, поэтому слово «элита» меня устраивает.
— То есть вы ничего изымать бы не стали?
— Надеюсь, что все, что не нужно, само уйдет. Например, я, как человек еврейского происхождения, рад, что слово «жид» практически ушло. А в советское время это было часто употребляемое слово.
Можно было бы сказать про какие-то странные заимствования из других языков, но меня это на самом деле не смущает. Я просто не формалист. Я даже в свое время помогал ребятам, которые развивали язык падонков. Первый такой сайт — fuck.ru — был у меня. Это было очень давно, в 96 году.
Я не борец за чистоту языка: язык — очень живая структура. Тем более сейчас переходный период и язык активно меняется. Что-то будет отпадать, наверное.
http://mn.ru/society_edu/20130222/338138542.html
http://creativecommons.org/licenses/by/3.0/legalcode
