Доклад Всемирного банка об итогах господдержки российского АПК в 2005–2021 годах фиксирует: вложенные средства заметно поддержали финансовое состояние сектора, но слабо повлияли на производительность и конкуренцию — на них позитивнее сказываются мировой рост цен на продовольствие и удачные погодные условия. В ВБ предлагают изменить подход к субсидированию АПК, перейдя от его прямой поддержки к инфраструктурной, научной и регуляторной.
Аналитики Всемирного банка изучили результаты господдержки агросектора в РФ, обобщив ее итоги за 2005–2021 годы в докладе «Субсидирование АПК РФ и его устойчивость». Участие государства в развитии сельхозсектора росло с аграрного нацпроекта 2005 года, в 2008–2012 годах общий уровень госрасходов на эти цели вырос впятеро, до 130 млрд руб. в год, и далее удвоился, до 270 млрд руб., в 2013–2021 годах.
Итоги этой активности ВБ оценивает как успешные, оговаривая, впрочем, что в основном прогресс происходил за счет доходов от роста производства и экспорта зерна и масличных культур (как результата инвестиций в качественные семена, средства защиты растений и агротехнику). При этом были существенно модернизированы прочие подотрасли сельского хозяйства, а уровень самоообеспечения страны продовольствием заметно вырос, как и конкуренция в АПК. В частности, только в 2013–2018 годах производство свинины в РФ выросло более чем вдвое, а ее импорт сократился более чем вдесятеро.
Анализируя влияние на сектор госрегулирования, во Всемирном банке выделяют несколько инструментов господдержки — это в первую очередь тарифные и нетарифные меры во внешней торговле (в том числе продовольственные контрсанкции 2014 года), обеспечившие рост цен и, соответственно, маржи в АПК, субсидирование ставки по кредитам, поддержка инвестиций в новое оборудование и создание перерабатывающих мощностей, а также затраты на инфраструктуру и безопасность.
В то же время в ВБ осторожно констатируют «отсутствие прямой связи финансовой господдержки агросектора с ростом производительности в АПК».
Большее влияние на нее, по оценке ВБ, оказывали мировой рост цен на продовольствие и удачные погодные условия, позволившие нарастить производство и долю страны в мировом экспорте продовольствия. Эконометрические модели показывают наличие незначительной положительной связи субсидирования ставок для агросектора с ростом выпуска, а в области сельхозстрахования вообще зафиксировано отсутствие влияния субсидий.
В целом доклад фиксирует: «Субсидии фактически поддержали рост производительности в АПК за счет прибавки добавленной стоимости на гектар, но в большей степени за счет сокращения разрывов производительности в наименее продуктивных областях». На доходности же и кратковременной финансовой устойчивости производителей субсидии отразились положительно, но в рекомендациях ВБ отдельно фиксирует необходимость учета опасности субсидирования неэффективных агропредприятий на постоянной основе — в условиях шоков это увеличивает риски для агросектора.
Госрасходы же на «общественные блага» в АПК (на науку и исследования, системы ветеринарной и фитосанитарной защиты и продовольственной безопасности, а также поддержку сохранения почв и водных ресурсов) относительно невелики и не очень эффективны. В частности, невысокий уровень их поддержки способствует сохранению в АПК зависимости от импортных технологий, семян и племенных животных. Де-факто в ВБ осторожно дают понять: российское сельхозпроизводство стало уже достаточно продуктивным и устойчивым для того, чтобы развиваться самостоятельно. Роль же государства должна смещаться от прямой поддержки к инфраструктурному и системному обеспечению этого развития за счет создания сети сервисов и общественных благ для компаний отрасли; это же будет способствовать сокращению неэффективных расходов и росту конкуренции и производительности в секторе.
Violence against women and girls has increased 83 per cent from 2019 to 2020, and cases reported to the police have grown by 64 per cent, according to the United Nations.
As the world grapples unevenly with the effects of COVID-19, “a parallel and equally horrific pandemic” has threatened half the world’s population, the UN chief said on Tuesday, in the lead up to the Generation Equality Forum in France.
On Wednesday, leaders from around the world will gather in Paris and online, in a massive push for gender equality.
In the early months of the pandemic, the UN projected that quarantines and lockdowns could lead to a shocking 15 million additional cases of gender-based violence every three months.
“Sadly, those predictions appear to be coming true”, Secretary-General António Guterres said in an opinion piece for the UK-based Independent newspaper.
Violence amidst lockdown
One-in-three women experience violence in her lifetime, said the World Health Organization (WHO), and according to the Spotlight Initiative Global Annual Report, violence increased 83 per cent from 2019 to 2020, while cases reported to the police grew by 64 per cent.
“From domestic violence to sexual exploitation, trafficking, child marriage, female genital mutilation and online harassment, violent misogyny has thrived in the shadow of the pandemic”, said the UN chief.
The COVID pandemic has added to an “existing epidemic of violence against women and girls”, he added.
The pervasiveness of violence against women and girls has led some to believe that it will continue forever.
“This is as outrageous and self-defeating as it is plain wrong”, said the UN chief, noting that the Organization supported by its partnerships, have demonstrated that “change is possible”.
At the Generation Equality Forum, the top UN official said he would call on States, companies and individuals to join in a global initiative “to end the fear and insecurity that threaten the health, rights, dignity and lives of so many women and girls”.
Revealing data
The Forum is a global movement convened by UN Women, and co-hosted by the Governments of Mexico and France to accelerate equality between women and men, girls and boys.
To prepare for the discussions, the organizers shared some statistics highlighting where action is most needed.
Although women make up half of the population, they hold only 20 per cent of its leadership, according to the UN Economic and Social Council (ECOSOC).
This underscores the importance of feminist movements to advance women, including in leadership roles.
And compared to men, women are 24 per cent more likely to lose their jobs and can expect their income to fall by 50 per cent more – making economic justice and rights imperative.
At the same time, women are 10 per cent less likely than men to have internet access, leaving 433 million women globally on “mute”.
Action now
Action must be taken to ensure their equal access to technology and education so their voices can be heard.
Turning to the climate crisis, women's environmental activism receives just three per cent of philanthropic environmental funding – a miniscule sum for an enormous challenge.
The organizers uphold that gender-equitable climate action must be built and the women who are disproportionally impacted by climate change heard.
From Governments to corporations and youth-led groups to Foundations, forum participants aim to secure concrete, ambitious, and transformative commitments for gender equality, shaped the Action Coalitions, offer the world a roadmap for gender equality.
В северо-западную часть США и Западную Канаду нагрянула необычная жара: днем температура воздуха прогревается там до 45 градусов Цельсия. При этом жара держится по пять дней подряд и более. Прохлады нет и ночью. Новые рекорды аномальной жары зафиксированы и в западной России.
Об этом сообщают из Всемирной метеорологической организации (ВМО). Ее эксперты отмечают, что аномальная жара в этих частях Северной Америки – серьезная угроза для здоровья людей, сельского хозяйства и окружающей среды, в первую очередь, потому что регион не привык к такой погоде. У многих жителей из этих обычно прохладных районов даже нет кондиционеров в доме.
Рекорды в Канаде
В ВМО отмечают, что в этом сезоне было уже множество рекордов жаркой температуры. Так, в воскресенье в канадском Литтоне в Британской Колумбии зафиксировано 46,6 градуса Цельсия, что на 1,6 выше предыдущего рекорда, установленного 5 июля 1937 года. Менее чем через 24 часа Литтон превысил и этот показатель, достигнув 47,9 градуса.
Необычно высокие показатели жары зафиксированы в Юконе и в северо-западных частях Канады. Там даже ночью температура была выше среднего дневного максимума на конец июня. При этом кондиционеры имеют менее 40 процентов жителей побережья. Людям приходится проводить дни в охлаждаемых библиотеках и торговых центрах.
Жара на северо-западе США
Метеорологи опасаются, что сильная жара, особенно в сочетании с грозами и молниями, может привести к лесным пожарам, особенно на северо-западе США. Там тоже зафиксированы рекорды: в воскресенье в городе Сиэтл температура воздуха поднялась до 40 градусов Цельсия, а в Портленде – до 42 градусов.
Эксперты полагают, что аномальная жара – результат значительной атмосферной блокировки, которая привела к тепловому куполу с низким давлением с обеих сторон. При этом новая волна тепла пришла вслед за другой аномальной волной жары, обрушившейся менее двух недель назад на юго-западную часть США, в частности на Калифорнию.
Раннее жаркое лето в других частях северного полушария
Ранее жаркое лето нагрянуло и в другие части северного полушария. Высокие температуры зафиксированы в Северной Африке, на Аравийском полуострове, в Восточной Европе, Иране и в северо-западной Индии. Во многих частях этих районов максимальные дневные температуры превышали 45 градусов Цельсия. В нескольких районах в Сахаре они доходили до 50 градусов. В Западной Ливии температура в июне была на 10 градусов выше средней.
Рекорды в России и в районах Каспийского моря
Необычно высокая температура установилась также в западной России и на побережье Каспийского моря. Ожидается, что в некоторых частях региона, включая Москву, температура днем достигнет середины тридцатиградусных значений, а ночью будет выше 20 градусов Цельсия. В районах ближе к Каспийскому морю температура может достичь середины сорокоградусных значений и оставаться выше 25 градусов в ночное время. Вполне вероятно, что во время этой тепловой волны будут установлены исторические рекорды температуры.
Изменение климата
Аномальная жара в начале лета наблюдается на фоне антропогенного изменения климата. Глобальные температуры уже на 1,2 градуса Цельсия выше доиндустриальных уровней.
«Волны тепла становятся все более частыми и интенсивными, потому что концентрации парниковых газов приводят к повышению глобальной температуры. Мы также отмечаем, что они начинаются раньше и заканчиваются позже, нанося все больший вред здоровью людей», – сказал руководитель Отдела мониторинга и стратегии в области климата ВМО Омар Баддур.
Совместное бюро по климату и здоровью ВМО и Всемирной организации здравоохранения предупреждают население о серьезной опасности, связанной с жарой.
На фоне стремительного развития и распространения новейших технологий растут и связанные с ними угрозы. Об этом заявила Высокий представитель ООН по вопросам разоружения Исуми Накамицу, выступая во вторник на заседании Совета Безопасности. Она призвала предотвратить использование киберпространства в преступных целях.
«В последние годы мы наблюдаем резкий рост числа злонамеренных инцидентов, – сообщила Накамицу. – Подобные инциденты принимают самые различные формы от дезинформации до вмешательства в работу компьютерных сетей. Такие действия подрывают доверие среди стран-членов ООН».
Риски, связанные с ИКТ, растут, однако и усилия, направленные на их сокращение, также активизировались
По данным на январь, в мире было 4,6 млрд активных пользователей интернета. По оценкам, к следующему году к всемирной сети будет подключено 28,5 млрд устройств, это на 18 млрд больше, чем в 2017 году. Масштабы проблемы требуют от международного сообщества адекватных по размаху ответных мер. Сегодня цифровые технологии «испытывают на прочность» принятые нормы в сфере права, этики, ядерного нераспространения, а также международной стабильности.
Под угрозой нападений инфраструктура, обеспечивающая работу финансового сектора, электросетей и ядерных объектов. По словам представительницы ООН, атаки в киберпространстве могу привести к крайне серьезным последствиям, например, к непреднамеренным вооруженным действиям и эскалации напряженности в мире. «Риски, связанные с ИКТ, растут, однако и усилия, направленные на их сокращение, также активизировались», – отметила Высокий представитель. По ее словам, за последние пятнадцать лет ООН изучает проблему, привлекая к их решению международное экспертное сообщество.
Фото ООН/Л. Фелипе
Исуми Накамицу, заместитель Генсека ООН и Высокий представитель по вопросам разоружения, выступила на заседании Совбеза.
Специалисты, в частности, подтвердили, что принятые нормы международного права, в частности принципы, заложенные в Уставе ООН, распространяются на сферу ИКТ. Более того, только опираясь на эти стандарты, можно обеспечить безопасность в киберпространстве.
«Основная обязанность по обеспечению безопасности лежит на государстве, однако ИКТ является неотъемлемой частью социума, поэтому за кибербезопасность отвечают и другие заинтересованные стороны», – подчеркнула Накамицу, напомнив о многочисленных инициативах в этой сфере, выдвинутых частным сектором.
Она призвала бизнес, гражданское общество и академические круги и дальше принимать активное участие в обеспечении кибербезопасности, к которой стремится международное сообщество. ООН, по ее словам, готова оказать всестороннюю поддержку этим усилиям.
Кто ответит на 20 вопросов о КОВИДе? Итак, вопросы.
Было бы интересно прочитать ответы ковидваксеров.
1. Почему Всемирный банк объявил о «пандемии» раньше ВОЗ? 2. Откуда Всемирный банк может знать о точной дате окончания «пандемии» и почему 31 марта 2025 г. названо в докладе Всемирного банка днем окончания «первой фазы» «пандемии»? 3. Верно ли, что в нашей стране лечение ковид-19 проводится в соответствии с инструкциями и протоколами ВОЗ? Другими словами, весь набор мер диагностики и лечения от ПЦР до ИВЛ предложен Всемирной организацией здравоохранения, а не отечественными специалистами в области вирусологии, эпидемиологии и пульмонологии? 4. Верно ли, что на борьбу с «пандемией» были брошены врачи всех специальностей, не имеющие отношения к вирусологии и пульмонологии? А это примерно то же самое, как если бы учительница музыки вызвалась замещать учительницу физики, пока та в декрете. 5. Если, игнорируя постулаты Коха, живой вирус SARS-COV-2 (а не набившая оскомину компьютерная картинка) в чистой культуре не выделен ни одной лабораторией мира, то каким образом этот вирус может быть диагностирован? 6. Если ПЦР-тест (полимеразная цепная реакция), по заверениям создателя теста, не предназначен для того, чтобы диагностировать SARS-COV-2 или, по признанию ВОЗ, дает ложноположительный, а лучше сказать, произвольный результат, то зачем тест используется для диагностики ковид-19? 7. Если число больных означает число протестированных с положительным результатом, а тесты при этом, по признанию ВОЗ и создателя теста, дают результаты произвольные, как можно судить о росте или спаде заболеваемости? 8. Если тесты не предназначены для точной диагностики, а вирус не выделен ни в одной лаборатории мира (кстати, ирландский писатель и общественный деятель Самюэль Эккерт заявил, что выплатит миллион евро за предоставленные доказательства выделения чистой культуры вируса и двести тридцать тысяч евро за научно обоснованное описание процесса выделения вируса с соблюдением необходимых в доказательной микробиологии постулатов Коха, но за наградой так никто и не явился), то чем же болеют люди по всему миру и от чего их лечат врачи? 9. Если так называемый ковид-19 не был выделен, при этом не существует точной диагностики, а само заболевание не имеет своих особенных симптомов, исходя из чего, можно предполагать наличие принципиально нового заболевания? 10. Можно ли утверждать, что при замещении специально оборудованных инфекционных больниц наскоро переоборудованными лечебницами смертельные случаи, как среди пациентов, так и среди врачей, связаны с неподобающими условиями и неправильно подобранным лечением? 11. Можно ли утверждать, что за 2020 г. рост смертности вызван, в первую очередь, невозможностью вовремя получить врачебную помощь больным не ковид-19? 12. Если ВОЗ в рекомендациях указывает буквально следующее: «В настоящее время не имеется убедительных научных сведений или данных, непосредственно указывающих на необходимость повсеместного и широкого использования масок здоровыми людьми, кроме того, необходимо принимать во внимание существующие риски и пользу», то почему Роспотребнадзор и чиновники РФ настаивают на обязательном ношении масок и даже вводят штрафы для тех, кто отказывается носить маски? 13. Почему на официальном сайте Росстата в сведениях о числе зарегистрированных умерших с установленным диагнозом коронавирусной инфекции указаны, среди прочего, умершие, у которых ковид-19 не идентифицирован, а также и те, для кого ковид-19 не стал основной причиной смерти и не оказал существенного влияния на развитие смертельных осложнений заболевания? Как это может быть: человек умер от коронавирусной инфекции, которой у него не было? 14. Верно ли, что российские больницы получают выплаты за каждого больного ковид-19, то есть продолжение «пандемии» выгодно медицинским учреждениям? 15. Если, в соответствии с опубликованными данными ВОЗ, смертность от ковид-19 в 2020 г. занимает семнадцатое место, пропустив вперед туберкулез, обычную пневмонию, норовирус, грипп и ряд других заболеваний, почему так настойчиво власти разных стран требуют поголовной вакцинации от ковид-19, а не от туберкулеза, например? 16. Как может быть создана вакцина от вируса, которого никто не видел? 17. Какой смысл настаивать на всеобщей вакцинации и объявлять не желающих вакцинироваться врагами человечества, если привитые уже не заразятся от больных? А если риск заражения сохраняется, то, опять же, какой смысл прививаться? 18. Верно ли, что вакцины, в том числе и отечественного производства, влияют на седьмую хромосому и могут вызвать бесплодие? И как относиться к инструкции по применению вакцины «Гам-КОВИД-Вак», извещающей, что «защитный титр антител в настоящее время неизвестен. Продолжительность защиты неизвестна. Клинические изучения по эпидемиологической эффективности продолжаются в настоящее время»? 19. Учитывая всё вышеизложенное, можно ли допустить, что ничего особенного и необычного в мире не происходит, что люди болеют, как это было всегда, респираторными заболеваниями разной тяжести, вызванными самыми разными вирусами? Вся разница в том, что никогда прежде не уделялось столько внимания болезням и заболевшим, на больных не оказывалось психологическое давление, в больницах, оборудованных ненадлежащим образом, не происходило массовое перекрестное заражение, а СМИ не кричали о смертях, не занимались дезинформацией и не показывали не имеющие отношения к делу картинки. 20. Наконец, последний вопрос: какова, с учетом вышеизложенного, ценность клятвы Гиппократа в современном мире и сохранилось ли среди врачей такое понятие как профессиональное достоинство?
"Мурашко о коронавирусе в России: главное" https://m.business-gazeta.ru/news/514087
CentralAsia (UZ) - Совет исполнительных директоров Всемирного банка одобрил проект «Трансформация электроэнергетического сектора и устойчивая электропередача». Проект повысит эффективность работы АО «Национальные электрические сети Узбекистана» для обеспечения надежного энергоснабжения миллионов домохозяйств и предприятий по всей стране, сообщили в пресс-службе представительства ВБ в Ташкенте.
На реализацию проекта Международная ассоциация развития, входящая в Группу Всемирного банка, выделит кредит в размере 380 млн долларов, а Зеленый климатический фонд (ЗКФ) предоставит займ в размере 43 млн долларов. Это финансирование будет предоставлено правительству Узбекистана по очень низким процентным ставкам и с максимальным сроком погашения до 40 лет. ЗКФ также предоставит грант в размере 4 млн долларов для осуществления отдельных проектных мероприятий.
Ожидается, что в Узбекистане спрос на электроэнергию вырастет с 61 миллиарда киловатт-часов в 2018 г. до более 100 миллиарда киловатт-часов к 2030 г. В настоящее время в стране имеется более 250 000 км линий передач и распределительных электросетей. Большая часть из них была построена в советский период и давно выработала свой эксплуатационный ресурс.
Проект окажет содействие в модернизации устаревшей энергетической инфраструктуры посредством финансирования приоритетных инвестиций АО «Национальные электрические сети Узбекистана». Проектные мероприятия, помимо прочего, включают реконструкцию, модернизацию и расширение 22 устаревших высоковольтных подстанций, а также строительство новой подстанции мощностью 500 киловатт и линий электропередач в 11 областях Узбекистана.
Проект направлен на поддержку страны в переходе к производству чистой энергии путем расширения возможностей электросетей интегрировать энергию, производимую частным сектором на основе возобновляемых источников.
Проект также будет способствовать развитию региональной торговли энергией в Центральной Азии посредством реконструкции и расширения инфраструктуры, соединяющей Узбекистан c электроэнергетическими системами Афганистана, Казахстана и Таджикистана
Ограничения на поездки из-за пандемии коронавируса все больше побуждают японские предприятия обращаться к системам смешанной реальности. Эта технология, дающая возможность смешивать виртуальный и физический миры, помогает менеджерам следить за ходом операций, выполняемых за рубежом.
Японская компания-гигант в области производства напитков Suntory использует смешанную реальность для инспектирования фабрик, в том числе одного из производителей материалов в Великобритании. Технология позволяет сотрудникам, надев на голову специальную гарнитуру, передавать то, что они видят на сборочной линии, в токийский офис.
Менеджеры получают возможность контролировать, все ли идет благополучно, а также видеть на экране данные, связанные с качеством продукции.
Другие японские фирмы рассматривают возможность внедрения этой технологии для проведения инспекций. В их числе компания Mitsubishi Power, а также гигант производства напитков Asahi Group Holdings.
Германия пока не планирует допускать на свою территорию вакцинированных российским препаратом «Спутник V». Об этом сообщили в Минздраве ФРГ.
Представитель ведомства напомнил, что Евросоюз пока признает только одобренные им препараты от коронавируса, пишет ТАСС.
Ранее в Российском фонде прямых инвестиций сообщили, что рассчитывают на регистрацию «Спутника V» в ЕС до конца лета.
При этом премьер-министр Италии Марио Драги допустил, что Европейское агентство по лекарственным средствам (ЕМА) может так никогда и не одобрить «Спутник V».
Новые условия программы льготной ипотеки из-за повышения процентной ставки приведут к снижению спроса на недвижимость на первичном рынке, однако не к снижению цен на жилье. Такое мнение высказал ТАСС управляющий директор «Открытие Research» банка «Открытие» Константин Енин.
Ранее президент России Владимир Путин поручил обеспечить продление до 1 июля 2022 года срока действия другой льготной ипотечной программы - на покупку жилья на первичном рынке. Ставка по ней должна составить не более 7% (ранее было 6,5%), а максимальный размер кредита не должен превышать 3 млн рублей.
«Исходя из наших расчетов, для сохранения объема рынка и компенсации роста стоимости ипотеки застройщикам нужно будет в среднем по России снизить цены на жилье на 8%. Однако им легче перенести небольшое снижение темпов продаж, нежели падение цены. Тем более прошедший год дал возможность многим девелоперам накопить достаточную подушку безопасности. Это еще раз подтверждает, что в ближайшее время не стоит рассчитывать на значимое падение цен на жилье: скорее они продолжат находиться в равновесном состоянии», - считает Енин.
При этом, согласно расчетам «Открытие Research», при росте ставки на 1 процентный пункт количество домохозяйств, которые могут себе позволить комфортно обслуживать ипотеку, сократится в среднем по стране на 4-5% от текущего значения.
Помимо этого, Енин полагает, что за счет нового ограничения на максимальный размер ипотеки программа фактически будет сворачиваться в крупных городах с высоким спросом. Но во всех остальных регионах, где средняя цена приобретаемой квартиры составляет 3,75 млн рублей, масштабность программы сохранится. «Масштабность программы сохраняется, и она будет охватывать всю страну. Но в ее фокус попадут именно те локации, где действительно нужно поддержать и спрос, и предложение», - резюмировал эксперт.
Россия в мае пережила новый скачок цен на лекарства, разогнавший годовую инфляцию в этом сегменте до двузначных значений, выяснили эксперты «Ромира».
Индекс «цена здоровья», который рассчитывается по реальным чекам с ценами на 67 препаратов и медицинских товаров из корзины потребления 15 тысяч российских домохозяйств, за месяц прибавил 3,5%.
В годовом выражении его рост достиг 11,1% и почти вдвое превысил официальную потребительскую инфляцию, которую Росстат на май оценил в 6%
«Существенный рост цен обоснован в первую очередь повышенным спросом на лекарства от простуды и гриппа и иммуноповышающие препараты. Одновременно с этим значительно снизились цены на противоаллергические средства, но общий рост цен это скомпенсировать не смогло», - комментирует результаты исследования директор Romir Consumer Scan Panel Ксения Пайзанская.
С января 2019 года по май 2021-го цены лекарства в России, по оценке «Ромира», выросли на 36,1%.
Это в 3 раза выше накопленной за тот же период потребительской инфляции - 11,8%, согласно данным Росстата (3,05% в 2019 году, 4,91% в 2020 году и 3,48% за пять месяцев 2021 года).
Рост цен на медикаменты опережает потребительскую инфляцию из-за высокой зависимости от импортных составляющих, отмечает аналитик Промсвязьбанка Людмила Теличко.
На импорт приходится 55% продаж лекарств в денежном выражении и 35% - в физическом.
При этом препараты, которые выпускаются в России, на 75% зависят от импортного сырья - субстанций, которые стремительно дорожают вместе с ростом курсов валют, а также из-за глобального дефицита, вызванного пандемией Covid-19.
В 2020 году, по данным RNC Pharma, цены на субстанции подскочили на 23,9%, годом ранее - на 25%.
«Такая динамика цен - абсолютный рекорд за всю историю фармрынка», - отмечает Теличко: сопоставимый рост был зафиксирован только в 2015 году, когда цены на фармацевтическое сырье выросли на 19,9% также на фоне сильной девальвации рубля.
Что касается импортозамещения в фармацевтике, то оно преимущественно сводится к выпуску дженериков на импортных исходниках, а не оригинальных препаратов.
Это связано с более высокой рентабельностью, низкими барьерами входа и недостаточной поддержкой отечественных производителей со стороны государства, считает эксперт.
Artificial Intelligence (AI) holds great promise for improving the delivery of healthcare worldwide if ethics and human rights are put at the heart of its design, according to the World Health Organization (WHO).
Artificial Intelligence (AI) holds “enormous potential” for improving the health of millions around the world if ethics and human rights are at the heart of its design, deployment, and use, the head of the UN health agency said on Monday.
“Like all new technology, artificial intelligence…can also be misused and cause harm”, warmed Tedros Adhanom Ghebreyesus, Director-General of the World health Organization (WHO).
To regulate and govern AI, WHO published new guidance that provides six principles to limit the risks and maximize the opportunities intrinsic to AI for health.
Governing AI
WHO’s Ethics and governance of artificial intelligence for health report points out that AI can be and, in some wealthy countries is already being, used to improve the speed and accuracy of diagnosis and screening for diseases; assist with clinical care; strengthen health research and drug development; and support diverse public health interventions, including outbreak response and health systems management.
AI could also empower patients to take greater control of their own health care and enable resource-poor countries to bridge health service access gaps.
However, the report cautions against overestimating its benefits for health, especially at the expense of core investments and strategies required to achieve universal health coverage.
Challenges abide
WHO’s new report points out that opportunities and risks are linked and cautions about unethical collection and use of health data, biases encoded in algorithms, and risks to patient safety, cybersecurity and the environment.
Moreover, it warns that systems trained primarily on data collected from individuals in high-income countries may not perform well for individuals in low- and middle-income settings.
Against this backdrop, WHO upholds that AI systems must be carefully designed to reflect the diversity of socio-economic and health-care settings and be accompanied by digital skills training and community engagement.
This is especially important for healthcare workers requiring digital literacy or retraining to contend with machines that could challenge the decision-making and autonomy of providers and patients.
Guiding principles
Because people must remain in control of health-care systems and medical decisions, the first guiding principle is to protect human autonomy.
Secondly, AI designers should safeguard privacy and confidentiality by providing patients with valid informed consent through appropriate legal frameworks.
To promote human well-being and public interest, the third principle calls for AI designers to ensure regulatory requirements for safety, accuracy and efficacy, including measures of quality control.
As part of transparency and understanding, the fourth principle requires information to be published or documented before the AI technology is designed or deployed.
Although AI technologies perform specific tasks, they must be used responsibly, under suitable conditions by appropriately trained people, which is the fourth principle.
The fifth is to ensure inclusiveness and equity so that AI for health is accessible to the widest possible number of people, irrespective of age, gender, ethnicity or other characteristics protected under human rights codes.
The final principle urges designers, developers and users to transparently assess applications during actual use to determine whether AI responds adequately and appropriately to expectations and requirements.
Из-за возросшего спроса на услуги операторов связи увеличивается их негативное воздействие на окружающую среду, через десять лет оно станет сильнее, чем у строительной отрасли, по прогнозу BCG. Операторы с оценкой не согласны
Фото: Владислав Шатило / РБК Из-за пандемии коронавируса операторы связи во всем мире стали использовать значительно больше энергии, что привело к росту их доли в общем объеме выбросов CO2 до 3–4%, говорится в поступившем в РБК аналитическом отчете BCG. Этот показатель эксперты компании оценивали впервые, поэтому нельзя сказать, насколько он увеличился, но авторы отчета подчеркивают, что доля телеком-компаний оказалась примерно в два раза больше, чем у авиационной отрасли, которая находится под гораздо более пристальным контролем со стороны властей.
По прогнозу BCG, если не принять существенных мер по снижению негативного экологического воздействия, к 2040 году доля телеком-отрасли в общем объеме выбросов СО2 может достичь 14%. Сейчас максимальная доля в общем объеме выбросов СО2 у компаний, занятых в производстве еды (около 25%), следом идут представители строительной отрасли (менее 10%), модной индустрии (менее 5%), FMCG (менее 5%), в производстве электроники (менее 2%) и др., согласно оценке BCG, сделанной в начале этого года.
Почему вырастут выбросы CO2 у операторов
В период пандемии значительно вырос спрос на цифровые коммуникации, «разогретый массовым переходом на удаленные форматы работы», объясняют аналитики BCG причины роста объема выбросов в телекоммуникационном секторе. В связи с этим профильные компании «стали потреблять больше энергии, чем когда бы то ни было». По словам главы практики ТМТ (технологии, медиа и телекоммуникации) в BCG вне СНГ Владислава Бутенко, в 2020 году объем потребления трафика в России вырос почти на 40%, в следующие годы глобальное потребление данных будет расти на 60% ежегодно — только дата-центры к 2030 году будут потреблять до 8% мировой электроэнергии.
Дерипаска напомнил об «адских триллионах» на экологическую модернизацию Бизнес Авторы исследования подчеркнули, что на долю самих операторов связи приходится 1,6% совокупных мировых выбросов CO2, до 90% выбросов в телеком-отрасли генерируется партнерами операторов в цепочке жизненного цикла — при закупке сырья и оборудования, его доставке, продаже, утилизации и т.д.
«За последние несколько лет большинство телекоммуникационных компаний начали признавать, что они должны взять на себя ответственность за такие выбросы — например, требуя прозрачности от своих поставщиков, учитывая это при выборе и взаимодействуя с ними для развития в этом направлении», — говорится в исследовании. В то же время его авторы обращают внимание на то, что пока у телеком-компаний нет единых стандартов и политики отслеживания такого экологического воздействия.
Партнер практики технологического консалтинга PwC в России Тимофей Хорошев считает, что экологическая повестка сейчас вряд ли находится «в фокусе у российских технологических компаний». Он отметил, что по сравнению с промышленными компаниями, транспортом и т.п. доля потребляемой электроэнергии в части оборудования для ИТ и связи, а также комплекса технологических систем, которые его обслуживают, крайне мала. «Но, учитывая текущие тенденции по цифровизации различных отраслей и пандемию коронавируса, доля потребления технологическими компаниями растет и этот тренд сохранится в обозримой перспективе», — подтверждает Хорошев.
Мишустин назвал способ привлечь первых лиц компаний к ответу за экологию Бизнес Партнер и руководитель группы по оказанию услуг в области устойчивого развития Deloitte в СНГ Иван Кухнин отметил, что увеличение доли выбросов парниковых газов от компаний связано в том числе с косвенными энергетическими выбросами, сгенерированными покупкой энергии у сторонних организаций. Одна из наиболее энергоемких систем современных центров обработки данных (ЦОД) — система охлаждения, и для повышения энергоэффективности они стремятся применять технологии естественного охлаждения. По словам Кухнина, ИТ-компании «все чаще задаются вопросом перехода на заключение двусторонних договоров по поставке возобновляемой энергии, однако данный метод лишь снизит косвенные выбросы отдельно взятой компании», для глобального решения мировое сообщество развивает возобновляемые источники энергии и постепенно отказывается от углеродоемких способов генерации.
Как операторы могут снизить выбросы
По мнению авторов отчета, телекоммуникационные компании могут снизить негативный эффект несколькими способами:
только за счет перехода на технологии пятого поколения (5G) мобильные операторы смогут снизить уровень выбросов СО2 на 70% на 1 Гб; значительно снизить выбросы CO2 в дата-центрах позволит оптимизация охлаждения и цифровых инноваций. Например, Google применяет технологии машинного обучения и нейронные сети для прогнозирования и оптимизации энергопотребления в своих ЦОДах; перейти на возобновляемые источники энергии и помогать корпоративным пользователям снижать объем их выбросов за счет оцифровки и оптимизации различных процессов и т.п. На электроэнергию сейчас приходится до 40% операционных затрат на обслуживание сети, то есть снижение потребления позволит компаниям экономить. При этом исследования BCG показали, что молодые потребители готовы платить 10-процентную надбавку за экологически чистые телекоммуникационные продукты; следует начать оценивать и пытаться снижать количество мусора, которое генерируют участники цепочки поставок отрасли. Операторы связи могут воздействовать на поставщиков, чтобы те учитывали требование устойчивости при дизайне смартфонов, стимулировать ремонт или переработку телефонов для сохранения ценных природных компонентов и др. По мнению Хорошева, чтобы ИТ-компании задумались о снижении выбросов CO2, необходимо дифференцировать тарифы для разного типа генерации энергии, приближая крупных технологических потребителей, например ЦОДы, к более экологически чистым источникам — АЭС, ГЭС.
Цементным заводам предложили господдержку за переход на топливо из мусора Бизнес Сами операторы приводят более низкие показатели выбросов СО2, чем BCG. Представитель «ВымпелКома» говорит, что суммарный углеродный след жизненного цикла телекоммуникационной отрасли составляет около 1,4% глобальных выбросов углерода и примерно 4% глобального потребления электроэнергии. По оценке «Ростелекома», в России на телекоммуникационные компании приходится не более 1–1,5% от общего объема выбросов парниковых газов. В МТС со ссылкой на данные международной ассоциации GSMA от апреля 2021 года отметили, что выбросы углерода от мобильной индустрии составляют около 0,4% от общих глобальных выбросов углерода.
Представитель «Ростелекома» согласен, что с ростом потребления данных объем выбросов парниковых газов в России возрастет, «но зависимость будет не линейная, поскольку укрупнение ЦОДов, применение энергоэффективных технологий и снижение удельного потребления электроэнергии в связи с технологическим развитием оборудования обеспечит рост выбросов медленнее, чем прирост трафика и емкости ЦОДов». Он также подчеркнул, что когда растет энергопотребление дата-центров, оно снижается у конечных пользователей. По его словам, «Ростелеком» планирует отслеживать углеродный след в цепочке поставщиков и подрядчиков и предъявлять к ним требования по устойчивому развитию, и компания уже использует отдельные элементы такого подхода.
Глава Минприроды — РБК: «У нас нет KPI по числу штрафов за вред экологии» Бизнес По словам представителя МТС, оператор реализует комплексную программу по оптимизации углеродного следа, связанного с энергопотреблением, которая предусматривает проекты энергоэффективности на сети, в ЦОДах и офисных зданиях (оптимизация кондиционирования, освещения и пр.), оптимизацию автопарка за счет использования общественного транспорта, использование альтернативных и возобновляемых источников энергии для работы базовых станций.
Представитель «ВымпелКома» (бренд «Билайн») заявил, что компания «прилагает максимальные усилия по снижению нагрузки на окружающую среду, постоянно повышая эффективность используемых технологий и продвигая среди сотрудников и партнеров культуру осознанного производства и потребления». По его мнению, для снижения рисков, связанных с глобальным потеплением, телеком-компаниям необходимо переходить на возобновляемые источники энергии, внедрять энергоэффективные технологии, оценивать производственные цепочки поставок для сокращения выбросов и т.д. При этом сейчас альтернативных источников энергии недостаточно для реализации крупных ИТ-проектов, поэтому разумнее предоставить эти ресурсы для промышленных объектов, которым они более необходимы, поскольку они генерируют больший объем выбросов, оговорился он.
По словам представителя «МегаФона», в компании «рассматривают и внедряют различные решения, которые позволяют снизить объемы потребляемой энергии», а также меняют телеком-оборудование «на современное энергоэффективное во всех регионах присутствия».
Автор Владислав Скобелев
Подробнее на РБК: https://www.rbc.ru/technology_and_media/28/06/2021/60d5c76a9a794798d1f1d103
Большая часть информации утекает в виде фотографий
На фоне перехода на удаленную работу выросло число утечек корпоративных данных с помощью фотографий или скриншотов экранов: на такие сливы приходится 35% от общего числа. Росту подобных инцидентов способствует, в частности, распространение систем защиты, которые делают невозможными другие способы кражи данных из компаний. По мнению экспертов, полностью защититься от подобных хищений невозможно, но разработки идут в направлении использования видеонаблюдения и индивидуальной маркировки документов.
“Ъ” ознакомился с исследованием компаний «Крок» и EveryTag, посвященным наиболее популярным каналам утечек данных от инсайдеров из финансового, промышленного сегментов, ритейла и IT. Из него следует, что большая часть (35%) утечек приходится на фотографирование и скриншоты экрана. Еще в 13% случаев инсайдеры делают физические копии документов. Только 30% утечек происходит через мессенджеры, e-mail и соцсети.
Передача физических копий документов и фотографирование стали заметными каналами утечек на фоне перехода компаний на удаленную работу, полагают в «Кроке». При этом 76% опрошенных организаций сообщили, что знают об утечках и пытаются расследовать их, 21% компаний говорят, что у них нет возможностей найти инсайдеров, а 17% признались, что даже не отслеживают подобные инциденты. Также 48% опрошенных уверены, что классические системы защиты от утечек (DLP-системы) не могут оградить конфиденциальные данные от фотографирования и передачи их физических копий.
Так, например, инсайдеры в одной из компаний добывающей отрасли, где была установлена DLP-система, сливали в Telegram-каналах документы, раскрывающие детали сделок по освоению месторождения, рассказали в EveryTag. Обнаружить одного из ключевых инсайдеров удалось путем симуляции утечки, пояснили в компании. В подобных случаях под видом важных разным сотрудникам рассылаются (или предоставляется доступ другим способом) разные сведения, уточнили в «Ростелеком-Соларе». И по тому, какая именно информация утекает, определяется инсайдер. Таким способом в 2008 году воспользовался Илон Маск для поиска источника инсайдерских утечек в Tesla Motors.
Более 30% умышленных утечек по вине персонала совершается с помощью фотографирования экранов на смартфоны или через скриншоты, подтверждает руководитель направления аналитики и спецпроектов ГК InfoWatch Андрей Арсентьев.
Такой способ часто применяется в кредитно-финансовых организациях, уточняет руководитель блока защиты от утечек Infosecurity a Softline Company Анна Попова. По ее мнению, рост числа утечек через фото связан с тем, что компании внедряют средства защиты, которые препятствуют обычным способам передачи данных, будь то флешка или пересылка документов, на личную почту с рабочей.
Рост утечек путем фотографирования начали фиксировать еще в 2019 году, когда в финансовом секторе стали активно внедрять DLP, подтверждает гендиректор разработчика DeviceLock DLP Олеся Ярмоленко. По ее словам, полноценной защиты от таких утечек до сих пор нет, но разрабатываются решения, совмещающие DLP-системы и видеонаблюдение. Некоторые DLP умеют подключаться к фронтальным камерам компьютеров и ноутбуков и анализировать, когда фотографируется экран, говорит Анна Попова. Но систему можно обойти, отключив веб-камеру или спрятав корпус смартфона, признает эксперт.
Топ-менеджер одной из нефтегазовых компаний обнаружил конфиденциальный документ, утекший из компании,— файл сфотографировали на телефон и выложили в интернет, рассказывает заместитель гендиректора CorpSoft24 Михаил Папура. «Чтобы определить, кто из сотрудников стал источником утечки, мы предложили установить программу по скрытой маркировке документов»,— говорит он. Она модифицирует каждую копию документов для каждого пользователя, изменяя интервалы между буквами, словами и строками текста таким образом, что человеческий глаз не может увидеть различий, объяснил господин Папура. По его словам, при обнаружении утечки система просканирует файл и станет ясно, кто из сотрудников его скачивал.
Проблему фотографирования могут решить установка умной системы наблюдения и запрет на использование смартфонов на рабочем месте, полагает руководитель практики информационной безопасности Accenture в России Андрей Тимошенко. По его мнению, вскоре появятся решения, которые будут анализировать все, что попадает в объектив фронтальной камеры, и блокировать экран, если в зоне видимости будет камера.
It’s overwhelmingly accepted that climate change is a very significant threat to humanity and while there are countless solutions to tackling what has been described by the UN as the “existential threat” of our times, it is still not fully clear how these solutions will be paid for.
Investments in renewable energy and sustainable infrastructure are growing, however from January 2020 to March 2021, globally, more money was spent on fossil fuels, which when burned, create the harmful gasses driving climate change.
UNDP/Azza Aishath
Women build barriers in Nepal to prevent the river from overflowing and flooding nearby villages.
Many countries lack the financial resources to make the transition to clean energy and a sustainable way of life that could reverse climate change. The UN says that climate finance is the answer because not investing will cost even more in the long-term, but also because there are significant opportunities for investors.
What is Climate finance?
Broadly speaking, climate finance relates to the money which needs to be spent on a whole range of activities which will contribute to slowing down climate change and which will help the world to reach the target of limiting global warming to an increase of 1.5°C above pre-industrial levels.
To reach this goal, the world needs to reduce its greenhouse gas emissions to practically zero by 2050; the phrase net-zero is also heard a lot in the context of financing climate action (you can read more about it here).
UNDP Costa Rica
Women in rural Costa Rica are planting trees to help fight climate change.
Initiatives that must be financed to reach net-zero, include those which reduce emissions of harmful gasses as well as enhancing or protecting the natural solutions which capture those gasses, like forests and the ocean.
The finance also aims to build the resilience of populations most affected by climate change and help them to adapt to changing climatic conditions, measures which in turn will help to reduce warming.
The finance exists and so do the solutions, to transition to what the UN calls a green economy. Renewable energy which provides electricity without producing carbon dioxide or other forms of air pollution is a crucial building block for powering sustainable economic growth.
Why is it important?
With global temperatures rising, along with changing weather patterns, sea-level rise, increases in droughts and floods, the world’s most vulnerable populations are facing ever-increasing risks, food insecurity and have fewer chances to break out of poverty and build better lives.
UN Women/Mohammad Rakibul Hasan
Floods in Bangladesh have destroyed homes in remote villages in Islampur.
In fact, the UN estimates that climate change could drive an additional 100 million people into poverty by 2030.
Significant financial resources, sound investments and a systematic global approach are needed to address these worrying trends.
So how much is needed?
Significant investments are needed and international cooperation is critical. More than a decade ago, developed countries committed to jointly mobilize $100 billion per year by 2020 in support of climate action in developing countries.
It may sound like a lot but compare that to world military expenditure in 2020 which was estimated at just under $2 trillion or $2,000 billion, or the trillions of dollars spent by developed countries on COVID-related relief for their citizens.
UNDP/Manuth Buth
Solar panels are being used in Cambodia to help meet the country's demand for energy .
According to an expert report prepared at the request of the UN Secretary-General, the $100bn target is not being met (the latest available data for 2018 is $79bn), even though climate finance is on an “upward trajectory.”
So, there is still a big gap in finance.
Does it make financial sense?
The real question is whether the world can afford not to invest in climate action.
Communities in all parts of the world are already suffering from the financial effects of climate change, be it crop loss due to drought, or major damage to infrastructure caused by flooding or other extreme weather.
The UN Special Envoy on Climate Action and Finance, Mark Carney, says the huge amount of investment required represents an opportunity and not a risk, arguing that the benefits that flow from these investments dramatically outweigh any upfront costs.
Unsplash/Kouji Tsuru
Air pollution from coal-fired power plants is linked to global warming and other damaging environmental and public health consequences.
It is also increasingly accepted that climate investments make economic sense. The financial and business cases for clean energy are stronger than ever. In most countries, going solar is now cheaper than building new coal power plants. Clean energy investments also drive economic growth, with a potential to create 18 million jobs by 2030; and that’s including the inevitable fossil fuel job losses.
Where is the money coming from?
This is where it becomes complicated but, generally speaking, finance is coming from a wide range of public and private funding sources, which are supporting innovative climate action initiatives at a local, national or transnational level.
A variety of financial instruments can be used to provide climate finance from green bonds to direct project-based loans to direct investments in energy or technology providers.
Unsplash/Nicholas Doherty
Wind farms have been built in offshore locations around the United Kingdom.
It’s worth remembering here that adaptation is only one part of the complicated climate action puzzle. Once mitigation and decarbonization efforts and global resiliency efforts, in both the developing and developed world are factored in the annual cost will greatly exceed $500 billion and possibly even more than a trillion dollars.
But the benefits of the investments will be far greater - shifting to a green economy could yield a direct economic gain of $26 trillion through 2030 compared with business-as-usual.
The UN says it seeks to combine the “determination of the public sector with the entrepreneurship capacities of the private sector,” supporting governments in making climate investments easier and more attractive for private sector companies.
Fortunately, the UN reports that “efforts to engage the private sector in meeting the Paris goals are gaining momentum”.
A lot of climate funding is channeled through numerous UN funds and programmes.
What next?
The annual $100bn commitment, “is a floor and not a ceiling” for climate finance, according to the UN.
The UN Environment Programme (UNEP) estimates that adaptation costs alone faced by just developing countries will be in a range of $140 billion to $300 billion per year by 2030, and $280 billion to $500 billion annually by 2050.
UNDP/Andrea Egan
The coastal zones of the Pacific are among the most vulnerable in the world.
It’s worth remembering here that adaptation is only one part of the complicated climate action puzzle. Once mitigation and decarbonization efforts and global resiliency efforts, in both the developing and developed world are factored in the annual cost will greatly exceed $500 billion and possibly even more than a trillion dollars.
But the benefits of the investments will be far greater-- shifting to a green economy could yield a direct economic gain of $26 trillion through 2030 compared with business-as-usual.
UN-backed international climate funds
Countries recognized the need for specific climate financing in the Paris Agreement the legally binding treaty adopted by the international community in December 2015.
It calls for “making finance flows consistent with a pathway towards low greenhouse gas emissions and climate-resilient development. ”
Climate Investment Funds (CIFs): The $8 billion fund “accelerates climate action by empowering transformations in clean technology, energy access, climate resilience, and sustainable forests in developing and middle-income countries.”
Green Climate Fund (GCF): Describing itself as the “world’s largest climate fund,” GCF invests in the built environment; energy and industry, human security and land-use.
Adaptation Fund (AF): The fund has committed some $830m since 2010 to help vulnerable communities in developing countries adapt to climate change
Global Environment Facility GEF aims to “catalyze transformational change in key systems that are driving major environmental loss”, in particular energy, cities and food.
UN-REDD: Three UN agencies (UNEP, UNDP and FAO) teamed up a decade ago to protect forests, a “pre-eminent nature-based solution to the climate emergency”.
Clean Technology Fund (CTF): The $5.4bn is “empowering transformation in developing countries by providing resources to scale up low carbon technologies”.
