К 100-летию выдающегося режиссера Бориса Покровского
 Режиссер Борис Покровский. Фото РИА Новости |
Еще 95-летие Борис Александрович Покровский отмечал премьерой: тогда в Камерном театре он поставил комическую оперу Чимарозы «Тайный брак». Сегодня в Камерном театре – он уже носит имя своего создателя – откроют музей Бориса Александровича.
Сегодня здесь – да и в любом российском оперном театре – работают люди, которые оттолкнулись (приняв или не приняв) от системы Покровского. Тот же, в свою очередь, «плясал» от Станиславского. Он буквально с благоговением наблюдал за работой кумира, параллельно сидел на репетициях Мейерхольда и однажды – из уважения или чтоб угодить режиссеру – на его вопрос «Кто Герман? Игрок или любовник?» ответил: «Игрок». Хотя уже тогда, наверное подсознательно, понимал: «Любовник». Умение почувствовать, а иногда и расшифровать в партитуре мысль композитора, четкое понимание выражения «музыкальная драматургия», с одной стороны, и уроки Станиславского – с другой, а еще интуиция, колоссальное упорство и трудолюбие и сделали Покровского Покровским. Режиссер главный? Да, безусловно. Он проводник между композитором и зрителем. Он при этом хороший режиссер, всегда понимал значение певца и – обязательно – актера. Они, пусть капризные и самовлюбленные, донесут твою мысль до слушателя. Ты лишь направляешь. Должен ли режиссер быть тираном? Да. Другом? Да! Даже те, как вспоминал сам Покровский, кто приходит ругаться и топать ногами, через десять минут становились его поклонниками. Сила обаяния и убедительности.
Также в разделе:
Талант поклонников
Миндаугас Карбаускис дебютировал на сцене Театра имени Маяковского
Театр коллективной памяти
Влад Юрашко и Вика Шумская напомнили себе и публике про август 1991 года в пространстве Artplay
Отфильтрованные будни
Чем впечатлились и озадачились молодые художники в Галерее 21
Одно из высказываний Покровского цитировали, кажется, все, кто о нем писал. Суть его такова: нужно запретить все, кроме оперы, на три дня, и тогда нация прозреет. У кого-то эти слова вызовут улыбку, у кого-то усмешку или даже ухмылку, но он свято в эту истину верил и всей своей жизнью – долгой и, наверное, счастливой – доказывал ее правоту.
После Горьковского оперного театра, который Покровский отказывался называть провинциальным, он попал в Большой, с которым не расставался несколько десятков лет. Сегодня уже, возможно, не так остро воспринимается скандальная ситуация с его уходом – когда невмоготу стало бороться с интригами, он положил на стол министра культуры заявление об уходе. Вместе с этим заявлением скорее всего и кончилась золотая эра в истории Большого – сила инерции через какое-то время иссякла. Худрука такого же масштаба (по крайней мере такого, что продержался бы в театре долгое время) здесь больше не было. Постепенно из репертуара вытеснили все спектакли Покровского. От последнего предложения – «Войны и мира» – он отказался сам, ведомый естественным страхом – «А вдруг не получится так же хорошо, как прежде?» «Войну и мир» Покровский готовил к мировой премьере, эта опера принесла ему не только Сталинскую премию (каких будет еще несколько) – настоящую славу. Одобрение композитора, которого, к слову, он заставил написать один из лучших фрагментов партитуры – вальс Наташи. Чутье и режиссерская хватка – Прокофьев наотрез отказывался писать жанровую (наверное, считал ее пошлой) музыку. Но вальс прислал – конверт доставили прямо на репетицию, Самосуд играл его по рукописи.
А уход из Большого, наверное, был закономерен: как любой великий человек, Покровский не принял образ мученика, а стал созидателем, вложил все свои силы в Камерный театр. Неизвестно, есть ли в мире его аналоги. Приоритет в репертуаре: старые оперы и новинки – те, что сегодня, может быть, и не оценены по достоинству. В труппе – молодежь, те, кто как губка будет впитывать суть его метода: вокалист на сцене – не поющая, пусть и ангельским голосом, статуя, он – актер, который любыми средствами – мимикой, жестом, движением – раскроет характер персонажа. Сцену императорского театра Покровский сменил на подвал, но в этот подвал было не пробиться! Ему Шостакович доверил «Нос» – спустя шесть десятков лет после премьеры, проваленной критиками; этот спектакль и сегодня считают легендарным. 23 января в Камерном театре откроют «Комнату Мастера» – мини-музей Бориса Покровского, где представлены его личные вещи и автографы, эскизы костюмов и декораций, афиши и фотографии, рассказывающие об истории театра. А гала-представление «Диалоги с Покровским» откроет фестиваль к 100-летию режиссера: фрагменты из лучших постановок Бориса Александровича вступят в диалог с его собственными словами – фрагменты из книг режиссера прочтет Сергей Юрский.
Он был гуманистом до мозга костей и считал отношение человека к человеку залогом культуры, без которой страна погибнет. В «Геликон-опере», где Покровского почитают как Учителя, тоже отметили его 100-летие. Пришла вся семья великого режиссера – вдова, народная артистка СССР Ирина Масленникова, дочь, народная артистка России Алла Покровская, внук – актер Михаил Ефремов... Видеофрагменты неизвестного интервью Бориса Александровича чередовались с фрагментами из «Пиковой дамы», «Аиды», «Золотого петушка», «Мазепы» – артисты старались исполнить их «по заветам Покровского». В финале, после хора Чеснокова «Да исправится молитва твоя» – последний видеофрагмент: «Опера спасет мир… Вспомните еще слова старика Покровского»
http://creativecommons.org/licenses/by/3.0/legalcode
Подробнее:http://www.ng.ru/culture/2012-01-23/7_opera.html
