Владимир Мирзоев сделал Бориса Годунова нашим современником
 Режиссер рискнул и выиграл. Оценить выигрыш непросто – фильм не идет в широком прокате. Кадр из фильма |
Новая экранизация пушкинского «Бориса Годунова», осуществленная Владимиром Мирзоевым, не заинтересовала ни одну прокатную сеть. Едва ли не главную нашу историческую драму разыграли популярнейшие актеры, но увидеть картину вы можете лишь в двух независимых московских кинотеатрах.
Действительно, зачем же сегодня связываться со странным «Годуновым», где царь действующий и царь самопровозглашенный одеты в современные костюмы, ездят один в лимузине, другой – на танке? Царедворец князь Воротынский окидывает взглядом московский пейзаж с заслоняющими горизонт небоскребами Сити и спрашивает коллегу Шуйского, чем кончится тревога. «Чем кончится? Узнать не мудрено: народ еще повоет да поплачет, Борис еще поморщится немного, что пьяница пред чаркою вина, и, наконец, по милости своей принять венец смиренно согласится; а там – а там он будет нами править по-прежнему».
«В текстах Пушкина, Шекспира накоплены смыслы для многих поколений, – размышлял Мирзоев, представляя летом свой фильм на фестивале в Выборге. – Трудно было бы сделать картину с такими смыслами на современном материале. Получилась бы агитка, сатира. А классика работает с архетипами. Посмотрите, как подозрительно легко пушкинский текст раскрывается в эстетике нашего фильма». И правда, ничуть не отдает пошлостью мирзоевский перенос событий драмы в наши дни. Казалось бы, мы уже «объелись» подобными интерпретациями классических сюжетов – и в кино, и в театре, – но этот «Борис Годунов» лишен многозначительных авторских «подмигиваний», пафосных акцентов – вот, мол, полюбуйтесь, все у нас как было, так и осталось. У Владимира Мирзоева есть вкус и понимание, что востребованный прием можно применить лишь по необходимости. Он рискнул и выиграл. Не поменял ни строчки, ничего не дописывал, только хорошо поработал с хорошими актерами. Те произносят пушкинский текст просто, без театральщины, и он звучит так, как звучит наша будничная речь, – и от этой-то простоты мороз по коже. Меняются формы жизни, но неизменен процент людей, стремящихся к власти, неизменны страсти, толкотня вокруг государственного руля. В общих чертах сохранны даже основные амплуа: царь, свита, оппозиция. Рядом с царем Борисом на всех мероприятиях находится Патриарх. В исполнении Андрея Ташкова он очень современный пастырь. В свободное от службы время даже садится на велотренажер, крутит педали и попутно разбирает дело беглого черноризца Григория Отрепьева.
Также в разделе:
Не шифрование пустоты
Фильм про Виктора Цоя сняли на 300 тысяч долларов
Хроники Шамановой балки
В прокат вышел фильм Олега Погодина "Дом"
Викинг среди бандюганов
В российский прокат вышел "Драйв" Николаса Виндинга Рефна
Связь царя с общественностью, как мы помним, осуществляет дьяк Щелкалов. В голову Мирзоева пришла блестящая мысль пригласить на эту роль Леонида Парфенова. Он то и дело возникает на экранах телевизоров и зачитывает тексты царских указов со своими фирменными обертонами, заглядывая в айфон и поправляя невидимый наушник. Соответственно, и народ теперь не толпится у стен Кремля, а сидит на кухнях и смотрит в телевизор. Условное пушкинское «народ» Мирзоев воплощает в двух семьях: простецкой, где работяги отдыхают после трудов, располагают перед экраном стопочки, холодец, и интеллигентной, где пьют кофе, курят тонкие сигареты и недоверчиво ухмыляются на реплики дьяка Щелкалова. Это, пожалуй, принципиальное отличие того времени от этого – живого контакта народа с властью больше нет, а в ретрансляции царской воли телезрителям чудятся не то подвохи, не то подмены. В общем, и те, что попроще, и больно умные чуют, что им чего-то недоговаривают. «Народ! Мария Годунова и сын ее Феодор отравили себя ядом, – сообщает им в финале Щелкалов–Парфенов. – Мы видели их мертвые трупы», – и тут, где у Пушкина «народ в ужасе молчит», мирзоевский народ просто жмет кнопку на пульте, вырубает телевизор – достало вранье!
Владимир Мирзоев собрал в своем «Борисе Годунове» отличный актерский ансамбль. Каждое лицо (а почти все они нам хорошо знакомы) «садится» на образ точнехонько. Например, царь Борис – «вчерашний раб, татарин, зять Малюты» – Максим Суханов. В облике его ощутим восточный след. Как-то лукаво, на азиатский манер умеет он прищуриться, смерить оценивающим взглядом. С замечательным тщанием подобрали ему экранных детей – и царевна Ксения, и наследник Феодор тут смуглые, черноглазые полукровки. Это привносит в знакомую историю какой-то дополнительный, никем особо раньше не раскрученный смысл. Сегодня он растворен в нашем воздухе. Борис и его «щенки» – люди с другим разрезом глаз и оттенком кожи и тем уже вызывают у русских «патриотов» раздражение. Хорош «лукавый царедворец» Шуйский в исполнении Леонида Громова – на вид валенок, а номенклатурная хитреца помогает вписаться в любой вираж истории. Успел сняться в картине Михаил Козаков – вряд ли кто-то сыграл бы лучше мудрого старца Пимена. Совершенно неожиданным Отрепьевым – страстным, вдохновенным – предстал завсегдатай многих боевиков и криминальных муви Андрей Мерзликин. Ему под стать и красавица Марина – Агния Дитковските. Их знаменитая сцена у фонтана перенесена в бассейн, который, естественно, имеется в доме Мнишеков, как в любом фешенебельном современном особняке. Самозванец ловко опрокидывает гордую полячку в воду – там ей приходится запеть по-другому. На таких – неожиданных и одновременно естественных – поворотах построен фильм. Мирзоев ни в коей мере не упражняется в изобретательности на хрестоматийном тексте. Просто ставит «Бориса Годунова». Здесь и сейчас
Подробнее:http://www.ng.ru/cinematograph/2011-11-14/7_godunov.html
Подробнее:http://www.ng.ru/cinematograph/2011-11-14/7_godunov.html
http://creativecommons.org/licenses/by/3.0/legalcode
